Про мерчендайзинг
Однажды такой случай был. Исчезли все мужики. Совсем. И тут, такой, открывается гипермаркет, а в нём написано, что продаются самые лучшие мужики. И, естественно, все бабы, которые были, собрались возле гипермаркета. Кто поближе, кто подальше, но собрались. Тут, казалось бы, должны бы не все, но против фактов не попрёшь. Стоят, ждут.
И тут – бабац – девять тридцать. Гипермаркет открывается и у баб проблема. Они внутрь войти не могут. Потому что только мужчина женщину пропустит вперед, а женщина женщину – никогда. Так и повымерли все.
А на другой стороне страны открылся гипермаркет “бабы тут”. И возле него собрались все мужики. Как раз те, которые исчезли в начале истории. Открывается гипермаркет – и проблема. Каждый мужик должен всяко быть первым. Войти не могут. Повымерли все.
Так хорошую рекламную идею и клёвый промоушен может загубить идиотский мерчендайзинг.
Про звёзды
Один раз такой случай был. Ученые обнаружили планету, полностью подходящую для жизни, но с той разницей, что на ней, в силу специфики электро-магнитных полей, не ловит телевизор и концерт Стасмихайлова там не покажут. Совсем. Ну и славно!
Ученые мужики полетели, а все бабы отказались лететь, потому что знали, что для них моря и океаны, цветочные поляны, безумный мир создан, а не для них, соответственно, кратеры, космическая пыль, романтика спускаемых аппаратов и небо фиолетового цвета. И прекрасные принцы на белых конях в это время под солнцем живут. Для них. Под Солнцем. А под синим карликом – нет.
Короче, когда ученые улетели, то жить всем стало как-то проще. Душевнее что ли.
Да и пофиг.
Перспектива
Однажды такой случай был. Решили бабы как-то с мужиками разобраться, чтоб мужики их ценили, холили, лелеяли и всякое. Ну и мужикам заодно насолить – куда без этого. Думали-думали, не придумали. Пригласили они тогда бабу-консультанта, которая эм-аром занимается (как пиар, только не паблик, а мужик релейшнз). И говорит она им:
– Что для нас, баб, самое главное?
Ну, там, всякие версии высказывались. Правильную на четвертый или пятый раз назвали:
– Перспектива!
– Вооот!
И стали бабы мужиков перспективой осиливать. Для этого они собрали мужиков в поле, а сами встали вдалеке. И тут между бабами и мужиками внезапно изба на колесах проехала. Горящая. Со стороны мужиков казалось, что бабы как будто в избу зашли. Это, конечно же, эффект перспективы был. Изба маленькая, бабы большие, но далеко. И она их закрывает. И тут совсем за горизонтом табун коней скачет. Его горящая изба перекрывает, отъезжает – а баб нет, а конь большой стоит. Ухты! Коня остановили! На скоку! И в избу горящую вошли! Ну, понятно, конечно, что когда изба коней перекрывала, они за горизонт спрятались. Но со стороны мужиков люто эффектно было. Во какие бабы! И коня на скаку! И избу горящую! Эх! Сели тогда мужики вокруг коня грустить и пить водку. А конь-то был не простой, а троянский! Ночью из него бабы повылазили и мужиков устыдили всех до одного, а некоторым даже водку испортили.
А потому что.
Про лютую мстю
Однажды, очень-очень давно это всё произошло. Тогда мир был устроен по-другому, по-простому, по-нашему. Деревья были больше, люди – порядочные, а, самое главное – от водки не было похмелья.
Совсем.
И не потому, что здоровья было дофига, а от того, что не добавляли в водку секретный ингредиент.
Так вот, пока этот ингредиент, вызывающий “как отвратительно в России по утрам” в отдельно взятом организме, не добавляли – мужикам было круто. Они кушали водку и была им с этого радость. А тоски и грусти не было. А баб они, соответственно, с собой не брали. По разным причинам. Во-первых потому, что они бабы. Ну и водку жалко. В принципе, этих двух причин достаточно, но их больше было.
Так вот, бабы как-то раз собрались и стали придумывать как быть. И очень скоро придумали. Они, значит, нарядились мужиками и пошли на завод, на котором водку делали. Пришли и просятся: “можно у вас тут поработать?” Мужики их пустили, конечно – мужик мужику всегда поможет.
А бабы тогда ночью прокрались в цех и насыпали в водку коварный ингредиент, который вызывает похмелье жуткое.
Ну, мужики-то их, конечно, рано или поздно поймали. И говорят:
– Что ж вы сделали-то? Зачем вы всю нашу водку испортили? Вы же мужики!
А бабы и говорят:
– А мы не мужики, мы – бабы!
И скидывают костюмы мужиков. И видят мужики, что это не мужики, а бабы. И что бабы их перехитрили – тоже видят, а что сделать-то?
Тогда мужики, не будь дураки, стали на этикетках писать – эта, мол, водка с похмельем. А эта – без. И ту, что с похмельем, покупать перестали. Загрустили тогда мужики – нет продаж, нет зарплаты. Нет зарплаты – баба домой не пустит. Тогда бабы научили мужиков, что не надо на этикетках писать есть похмелье в водке или нет. А мужики тогда говорят:
– Как же так! Мы, мужики, будем мужиков обманывать?
А бабы такие:
– Ой, ну как хотите.
А сами ходят и попой виляют. Туда-сюда. Туда-сюда. Туда-сюда.
Вот с тех самых пор на этикетках и не пишут, есть похмелье в водке или нет. И мужики мужиков обманывают. И деревья маленькие.
Про интерфейсы
Один раз такой случай произошёл. Дженсчины (те, которым неймется за таянье льдов и прочие права касаток выступать) добились, чтобы производители роботов на любое устройство, накапливающее или обменивающееся информацией, вот совсем на любое, ставили универсальный интерфейс. Для обмена данными. И чтоб робот мог выкладывать в открытый доступ собранную или обработанную им информацию. Или ресурсами делиться, памятью там, процессорными мощностями. Или временем работы датчиков, если своя работа выполнена. И у других роботов в обмен что-то попросить.
В итоге оно как – нужно роботу что-то доделать, но процессор слабоват, он в общий доступ свои глаза выкладывает, а ему кто-то данные открывает. А он эти данные на процессор поменять может. Конфиденциальности, понятно, никакой, дженсчины ж придумали фишку, зато роботы дружить стали. Договариваться. Ресурсовые маршруты создавать и передавать друг-другу.
А в один день проснулись мужики и видят, что роботов нет больше никаких. Что они, роботы, своим открытым интерфейсом построили большой трактор, сели на него и свалили за бугор. И не сделаешь нечего – у нас-то границы закрытые, это только у роботов интерфейс открытый.
А дженсчины все сказали, что это у роботов право на равноправие и самоопределение.
И тогда мужики поняли, что никакие не дженсчины это, а как есть – бабы. Но ничего не сделаешь – цивилизация на тысячи лет назад отброшена. Взяли тогда мужики копья и шкуры, пошли заниматься охотой и собирательством.
А бабы пошли бороться за сохранение Антарктиды и пингвинов на ней. Дело полезное. Хорошо бы у них получилось – вот пингвины рады-то будут.